|
http://www.fontanka.ru/2013/12/25/071/
сообщает: «В 2014 году администрация губернатора Петербурга
проведет целый ряд мероприятий религиозной направленности. Так, по
информации «Фонтанки», 200 тысяч рублей будет потрачено на
организацию конференции на тему «Древняя Русь. Язычество: мифы и
реальность» (материалы конференции будут изданы за 150 тысяч
рублей). В 200 тысяч обойдется и симпозиум под названием «Церковь и
медицина…» И т.д…
Не имея желания выслушивать мифы о Русском язычестве, в исполнении
россиянской администрации, мы здесь предоставляем слово – тем, кто в
вопросах мировоззрения Русского народа был компетентен, принадлежа к
Нему, физически и мировозренчески. Их речения сохранились в русских
первоисточниках, независимых от спекуляций русофобствующих «ученых»
и церковников.
На эти статьи обращал внимание уже С.М.Соловьев [см. В.Л.Комарович
«Культ Рода и земли…»\ Труды Отд.древ.-рус. лит-ры, т.16, 1960, с.
88]: Юрий Долгорукий, умерший в 1157 г. отец вел.князей Владимирских
Михалка и Всеволода, никогда не причислялся к святым. Трудно найти
великого князя, более дискредитированного летописцами! Так было во
времена летописания и с самим Всеволодом Юрьевичем Владимирским,
отцом Константина и Юрия Всеволодовичей; и с Ярославом
Всеволодовичем, Ярославом Ярославичем и Ксениею (дедом и родителями
Михаила Тверского)…
Тем не менее, спасение князей в критических для их жизни ситуациях -
летописными новеллами приписывается молитве к Богу, по контексту –
отнюдь не христианскому богу, их покойных не святых предков.
Лаврентьевская и близко повторяющие ее - на пространстве до 1200-х
Переславльская [ПСРЛ, т. 41-й, с.с. 92, 95, 97, 120] и, 1177 — 1236
гг., - Симеоновская [там же, т. 18-й, с.с. 35, 49, 52] летописи
сохранили нам эти сентенции летописца - о молитвах за князя его
пращуров.
Цитируется Лаврентьевская летопись, под 1169-м и в дублирующей его
записи того же события под 1171 годом: «И бысть сеча зла, — и
потяша стяговника нашего, и челку стяговную <ис>торгоша стяга. И
смятошася обои бьючися. Володиславъ же, замысли стягъ взятии
Михалковъ и натъкнути на нь прилбицю. И собравшася — поткнуша на нь;
стяговника половечьского потяша; и Михалка-князя удариша ратнии —
двема копьема в стегно, а третьимъ копьем в руку. Но Богъ — отца
[выделено вязью] его молитвою избави его от смерти, якоже и преже в
луце моря» [ПСРЛ, т. 1, с. 360]; «И поможе Богъ Михалку со
Всеволодомъ на поганые, дедня и отня молитва, и сбыстася в неделю:
самих поганыхъ избиша, а другыхъ изъимаша, а полонъ свои отъяша»
[там же, с.363].
Судя по Киевской летописи, цитированной В.Н.Татищевым, возможно,
одна из статей переносила на Михалку (и Всеволода) подвиги,
совершенные их врагом Мстиславом Изяславичем [Татищев Собр.Соч.,
1994, т. 3-й, с.95]. Важно отметить, что уже здесь – в
Лаврентьевской, хранящей самую древнюю редакцию южнорусской
летописи, оказалась статья, где к имени Михалка, совершавшего
воинские подвиги под Переяславом Русским, было механически приписано
имя Всеволода (как свидетельствует «Сказание о верных святых русских
князьях», до 1177 г. пребывавшего в Солуни). Это позволяет
датировать эпоху редактирования временем позже 1176 г.. В дальнейших
летописных редакциях эта операция будет проделана систематически,
очень поспешно, забывая править единственное число на двойственное.
В молитвах законсервировались светские осколки дохристианского
древнерусского мировоззрения, - где не здравствующие отмаливают
умерших (лишенных индивидуальной воли) родичей - как привычно нам,
но наоборот. Те, достигнув Ирия – Рая, по-видимому, ко времени
рождения внуков (среди которых полагалось передавать по наследству
имя праотца), пред богом-Родом (олицетворяемым Солнцем - Дажь-богом,
богом-Днем), вымаливают помощь своим здравствующим потомкам.
Писавшаяся монастырским монашеством «Повесть Временных лет» и
Киевская летопись ХII
века - их не упоминали (в Новгородской летописи это останется
непреклонным правилом).
Но смуты 1140-х – 1160-х г.г., наряду с княжой, дискредитировали и
архиерейскую(иноческую) власть, равно участвовавшую в междоусобицах.
И в статьях княжеской летописи, ведшейся в Переяславе Русском -
доменном владении младших Мономашичей (Юрьевичей), при
князьях-Юрьевичах Глебе - сыне половецкой княжны и Михалке - сыне
византийской принцессы, - иностранцах, плохо знавших русские обычаи,
неожиданно являются нехристианские сентенции, бывшие светской
жизненной реальностью, ранее, однако, считавшейся неуместною в
книжной христианской речи.
Под 1168-м: «Тое же зимы посла князь Андреи из Суждаля сына
своего Мстислава на Кыевьскаго князя Мстислава, с Ростовци и
Володимерци, и Суждалци и инехъ князии 11: Глебъ Переяславьскыи,
Романъ Смолиньскыи, Давидъ Вышегородьскыи, Володимеръ Анъдрѣєвичь,
Дмитръ и Гюрги Мстиславъ, Рюрикъ с братомъ съ Мстиславомъ, Олегъ
Стяославичь с братомъ со Игоремъ. Изяславичь же Мстиславъ затворися
в Кыеве-городе, и бьяхуться и с города. И стояша у города 3 днеи, и
поможе Богъ и святая Богородица, и отня и дедня млитва князю
Мстиславу Андреевичю с братьею своею, взяша Кыєвъ, ягоже не было
никогдаже, а Мстиславъ Изяславичь бежа с братомъ ис Кыева Володимерю
[Волынскому] с малою дружиною. А княгыню его яша, и сына его, и
дружину его изымаша, и весь Кыевъ пограбиша и церкви, и манастыре за
3 днеи и иконы поимаша, и книгы, и риы. Се же здееся за грѣхы
ихъ, паче же за митрополичю неправду…»
[там же, т. 1-й, с.355]. Холмогорская, Львовская и Тверская летописи
передают эту статью подвергнутой цензуре, в ней мы видим усеченную
фразу «поможе Бог князю Мстиславу Андреевичю Боголюбскому и
отеческая (отняя) молитва» [там же, т. 33-й, с.52 (т. 20-й,
с.124; т. 15-й, с.241)], с изъятием указания на молитву покойного
пращура, показывая цензорский прием.
Лаврентьевская летопись далее изрекает так:
— под 1176-м: «И поможе Богъ Михалку, и отца и деда его молитва,
и прадеда его, и целованье крстное» [там же, т. 1-й, с.376];
— под 1193-м: «Бысть пожаръ в Володимери городе месяца июня въ 23
день, в канунъ св. мч. Бориса и Глеба: в четвергъ в полъночи зажжеся,
и горе мало не до вечера, церкви изгореша 14, а города половина
погоре, и княжь <Всеволода> дворъ Богомъ и святое Богородици
изотъяша, деда его и отца его молитвою избавленъ бысть от пожара»
[там же, с.409];
— под 1218-м: «…Оканьныи дьяволъ въздвиже некоую котору злу межи
князи, сыны Всеволожи, Костянтиномъ и Юргемъ и Ярославомъ, и бишася
у Юрьева [города], и и одоле Костянтинъ, но пакы Богъ и крестъ
честныи, и молитва отца ихъ и дедня введе я в великую любовь, и седе
Костянтинъ въ Володимери на столе, а Юрги въ Суздали, и бысть
радость велика в земли Суждальстеи, а дьяволъ единъ плакаше своея
погыбели» [там же, с.439];
— под 1223-м: «Се же слышавъ Василко приключьшееся в Руси,
възвратися от Чернигова, съхраненъ Богомъ и силою креста честнаго, и
молитвою отца своего Костянтина и стрыя своего Георгия» [там же,
с.447];
— под 1294-м: «…Не бяшеть ему вести, яко на Москве полци
Тотарьския и Андреи-князь. И обретеся попинъ, тотъ попинъ проводи
князя на путь, и тако заступи Богъ князя <Михаила Тверского>
молитвою деднею и отнею, и не презре Богъ слезъ и молитвы матери его»
[с.483].
Еретичество статей осознавали позднейшие копиисты и сводчики.
Необоснованны потому попытки Б.А.Рыбакова, толковать цитированные
фрагменты в пределах христианской ортодоксии [«Язычество Древ.Руси»,
гл. 8]. В 1-й половине ХIV
века, после наступления (фактического) византийско-татарского ига [http://samlib.ru/editors/z/zhdanowich_r_b/izistoriirusskogosamizdata.shtml,
гл. 1-я], когда летописание Низовской Руси шло под контролем
Тверских и Суздальских потомков Всеволода — лояльных Орде
обладателей великокняжеского ярлыка, эти молитвы к Роду в летописях
исчезают.
В позднейших летописных редакциях они попадаются только случайно.
Под 1171 г. - в Ипатьевской [ПСРЛ, т. 2-й, с.564] и Радзивилловской
[там же, т. 1-я, с.360, разночтения]. Под 1169-м текст
Радзивилловской летописи дописали, превратив отца в «святого отца»
[там же, с.363]; в Ипатьевской под этим событием (со сбитой при
редактировании на два года хронологией) стоит распространенная
похвала Богородице [там же, т. 2-й, с.559]. «Свод 1518 г.» -
Львовская и Тверская летописи в этой статье были принципиально
укорочены, выбросив текст с крамольным речением, сохранив языческую
молитву за Всеволода Юрьевича только под 1193-м г..
Переславльская летопись («Летописец Русских царей»), ведшаяся в
княжение Ярослава Всеволодовича, соправителя Великого князя Юрия,
была в 1216 году, после разгрома их в Липицкой битве и низвержения,
захвачена соперником – старшим братом Константином Всеволодовичем
Ростовским [Милютенко, 1993, с.36], и не получила продолжения.
Сохранились лишь две копии, в сборниках, где после статей 1200-х
г.г. года скопированы иные летописи. Симеоновская сводилась в 1495
г. в провинциальной Рязани [Кузьмин, 1965, с. 15] - привлекая
низовские, особенно ростовские источники ХIII
века. Лаврентьевская скопирована в 1377 г. по источнику 1306 г.,
по-видимому, захваченному в 1375 г. войсками Низовских княжеств в
капитулировавшей Твери [см. Прохоров, 2010, с. 188 и далее]. «Книги
ветшаны» [ПСРЛ, т. 1, с. 488], как пояснил в приписке мних
Лаврентий, еще не старого, пергаментного, т.е. очень прочного
кодекса, хранились в небрежении и обветшали, поскольку, вероятно,
после обретения Тверским князем Михаилом Ярославичем великокняжеской
шапки была учреждена новая — великокняжеская Тверская летопись.
Статьи независимо от происхождения летописи (суздальской,
южнорусской, тверской, рязанской), сопровождают деяния Мстислава
Андреевича, Михалка и Всеволода Юрьевичей, Ярослава и Константина
Всеволодовичей, Василька Константиновича. Это (после скоропостижной
смерти 18.03.1171 г. Мстислава) младшая линия потомков Юрия
Долгорукого, чье летописание велось до 1189 г. в Переяславе Русском,
до 1217 г. во Владимире Залесском, затем в Ростове и с 1280-х г.г. в
Твери.
Южнорусская летопись в Радзивилловской редакции и южнорусская (по
1198 г.) Ипатьевская проходили близкую редактуру (проворонив статью
1171 г.). Это показывает, что традиция языческих молитвословий за
суздальских княжичей в их источнике прекратилась ранее кон. 1190-х.
Так было в летописи ведшейся под руководством княгини Милославы
Владимирской (Марьи Шварновны, урожденной Чешской княжны) [http://www.zrd.spb.ru/letter/2013/letter_0053.htm],
прерванной ее болезнью 1197 г. Судя по тому, что паралич княгини,
продолжавшей распоряжаться своим имуществом, прервал редактирование
летописи, можно предположить, что запись летописных известий ею
осуществлялась собственноручно.
Как традиция, «вольномыслие» продолжалось в летописании ее старших
сыновей, ведшемся в светских центрах Суздальской земли – Переславле
Залесском [см.
http://samlib.ru/editors/z/zhdanowich_r_b/takrodilasxsnegurochka.shtml]
и Ростове.
О Мстиславе, Михалке, княгине Февронии Петровне Суздальской -
подружии Михалка Юрьевича, мы рассказали в статье «Из истории
Самиздата. Китежская и Муромская легенды» [http://samlib.ru/editors/z/zhdanowich_r_b/izistoriirusskogosamizdata.shtml].
Данных о ее роли в Михалковом - Китежском (Городецком) летописании у
нас к сожалению нет. Но некоторые черты своей личности приоткрывал
хронист, ведший в это время великокняжескую летопись в Переславле
Русском, рассказавший между строк об убиении Андрея Боголюбского, о
низвержении его вассала Ярослава Осмомысла и убийстве его подруги,
вопреки воле сюзеренов – младших Юрьевичей [см.:
http://www.zrd.spb.ru/letter/2013/letter_0024.htm].
«Слово о полку Игореве» - памятник, как обратил внимание
А.Л.Никитин, сложносоставной, в дошедшей редакции широко
цитировавший сложенные к тому времени произведения. И именно
Переяславскому летописцу, по его гипотезе, принадлежит обращение к
Всеволоду Большому Гнезду (в сер. 1180-х противнику
Чернигово-Северских князей): «Се у Римъ [Римова] кричатъ подъ
саблями половецкыми, а Володимиръ [Глебович, князь Переяславский,
племянник Всеволода] подъ ранами, туга и тоска сыну Глебову. Великыи
княже Всеволоде! Не мыслию ти прелетети издалеча, отня злата стола
поблюсти? Ты бо можещи Волгу веслы раскропити, а Донъ шеломы выльяти.
Аже бы ты былъ, то была бы чага по ногате, а кощеи по резане! Ты бо
можещи посуху живыми шереширы стреляти, удалыми сыны Глебовы…» -
нарушив нормы феодального сюзеренитета, отпустив в поход Рязанских
княжичей, сродников Чернигово-Северских князей, на помощь Южной
Руси.
Роман Жданович, 30.12.2013 г.
|