ZRD.SPB.RU

ИНТЕРЕСЫ НАРОДА - ПРЕВЫШЕ ВСЕГО! 

 

ВЫХОДИТ С АПРЕЛЯ 1991г.

 

ВСЕРОССИЙСКАЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА

 

Устранялись ли материалы об Олеге Муромском?

Мое сообщение в работе «Земная жизнь Петра и Февронии Муромских», о мартирии неизвестного мученика – Олега Юрьевича Муромского, вызвало вопрос, как было возможно такое – устранение из документальных фондов фигуры святого?

Это возможно было, учитывая, как мало сохранилось письменных артефактов 1200-х – 1300-х годов. И примеры такие – известны, относясь, в т.ч., к землякам потомка Павла Муромского.

В 1270 г. в Орде был убит Вел.Рязанский князь Роман Олегович. Известий об этом нет в НПЛ, нет в Лаврентьевской и Ипатьевской летописях, Рогожском Летописце. Никоновская летопись ХVI века под 1270 г. (в самом конце статьи) приводит древнее сказание: "Того же лета. Оклеветанъ бысть во Орде ко царю князь великии Рязанскии Романъ Олговичь, внукъ Ингваровъ, правнукъ Игоревъ, праправнукъ Глебовъ, глаголюще, яко хулить тя, великого царя, и ругается вере твоеи. Онъ же напусти на него Татаръ, они же начаша нудити его къ вере ихъ. Он же глагола къ нимъ: Не достоитъ православнымъ христианомъ, оставя веру свою православную и, приимати веру бесерменскую поганую! Они же начаша его бити, он же глаголаше: Христианинъ есмь, и воистинну, христианскаа вера - свята есть, и ваша Татарскаа вера - погана есть! Они же, не хотяще отъ него таковыхъ речеи слышати, и отрезаша языкъ, и заткоша уста его убрусомъ, и начаша резати его по суставомъ и метати розно, персты вся обрезаша и у ногъ и у рукъ, и устне и уши и прочья суставы розрезаша, и яко новыи мученикъ бысть, подобенъ страстию Иакову Перскому" [там же, т. 10-й, с.149]. Это именно рязанское сказание, о местночтившемся святом (до внесения в общерусские святцы в ХVI в.), вошедшее в местные хроники, хотя дошедшие лишь в списках ХVIII века [см. Кузьмин «Рязанское летописание», 1965, с.192]. Татищев здесь использовал рязанский протограф данной летописи – учрежденной митр.Даниилом, урожденным рязанцем, в нем было дополнительное, уточняющее известие, что князь был оклеветан татарским баскаком, дошедшими доныне списками не перенятое [там же, с.191]. Такие же особые известия им сохранены и о Муромских князьях.

Древность сказания видна в вероисповедных риторических противопоставлениях, адресовавшихся татарам еще не запуганными русичами ХIII века, владевшими навыком византийской риторики, утраченным позже. Их приводит Ипатьевская летопись: «…Батыеви же рекшу: Поклонися отець нашихъ закону… Михаилъ же отвеща: Аще Богъ ны есть предалъ, и власть нашу, грехъ ради наших, во руце ваши, тобе кланяемся и чести приносим ти! А закону отець твоихъ и твоему богонечестивому повелению не кланяемься!» [ПСРЛ, т. 2-й, с.795]. Специально рязанские речения воспроизводит НПЛ: «Олна насъ всехъ не будетъ – то же все то ваше будетъ» [там же, т. 3-й, с.75]; «Повесть о разорении Рязани»: «Не полезно бо есть нам, хрестьяном, тебе, нечестивому царю, водити жены своея на блуд. Аще нас преодолееши, то и женами нашими владети станеши» [Лихачев, 1947, с.288]. Это же мы услышали в рассказе Никоновской: «Не достоитъ православнымъ христианомъ, оставя веру свою православную и, приимати веру бесерменскую поганую. …христианскаа вера - свята есть, и ваша Татарскаа вера - погана есть» [ПСРЛ, т. 10-й, с.149].

В летописях ХV века – Троицкой и Симеоновской, когда татарское иго обветшало и митрополитам уже не требовалось в Орде добиваться возобновления ярлыков, зачастую подвергаясь пыткам (как в ХIV в. Феогносту и Алексию), тем не менее, о мученичестве Романа Ольговича дано лишь краткое известие, из которого необходимость прославления князя, как исповедника веры, не была бесспорна - сообщаемая лишь намеком: "Въ лето 6778 убьенъ бысть отъ поганыхъ татаръ Романъ, князь великии, Олговичь Рязаньскии, и бысть сице убьение его: еже заткаша уста его убрусомъ и начаша его резати по съставомъ и метати разно, и яко остася трупъ единъ, они же одраша кожу отъ главы его и на копие воткнуша главу его. И новыи сеи мученикъ бысть, подобенъ страстию Иакову Перскому.

…Убьенъ же бысть месяца иуля въ 12
" [ПСРЛ, т. 18-й, с.73]. Мартирий 1237 года, известный ныне, следует сообщению 1270 г., приводимому в Симеоновской летописи [Лихачев, ТОДРЛ, №7, 1947, с.260]. Рассказ озаглавлен «Убиение великаго князя Олгова Инваровича Рязанскаго» - не очень четко, и в ветхом списке протографа мог быть понят, как рассказ о гибели Олега Ингваровича. Княжич уподоблен Иакову Персиянину (спахбеду-христианину, разъятому по суставам шахом Бахрамом Гуром).

«Повесть о разорении Рязани» (по древнейшей редакции) пишет: "…И нача воевати Резанскую землю, и вельми бити, и сечи, и жещи без милости. И град Пронеск, и Белград иже Славецъ разори до основания, все люди побита без милости. И течаша кров християнская, яко река силная, за наше согрешение. Царь Батый - видя князя Олга Нигоревича велми красна и храбра, изнемогающи от великых <ран>. И князь Олег Нигоревич укори царя Батыа, и нарек ево безбожн, врага християнъска. Батый царь, дохнув огнем от сердца мерскаго, вскоре повеле Олга ножива на части розняти" [Лихачев, 1947, с.290 (Академический список)]. Протограф был ветх, и писец не мог расшифровать отчество убитого. Далее стоит агиографическая приписка, уподобляющая князя первомученику Стефану, побитому каменьями, но неуместная - выдавая свое интерполированное положение, ибо повесть говорит о князе, погибшем позже Федора и остальных Муромо-Рязанских князей, согласно повести павших в битве: «Ним бо есть вторый страстотерпеии Стефан, пия венець своего острованиа от всемилостиваго Бога, чашу смертную испий - братьею равно» [там же]. Смысл имело - уподобление князя Олега, разделенного по суставам под Пронском [см. там же, с.299], Иакову Персиянину.

Если снять обвинение в фальсификации мартирия с автора повести-протографа, вменившего мученичество взятому в плен и оставленному врагом в живых князю, вернувшемуся из плена и в 1256 г. описавшему свою землю ордынцам, мы поймем, что он писал об ином Олеге – Олеге Юрьевиче, внуке Владимира-Павла Юрьевича Муромского, виновника чуда от иконы Божьей Матери Новгородской, - возможно, погибшем около дня памяти Иакова (27.11 Ст.ст.), - уподобившемся ему своим страданием. Это удостоверяет и В.Н.Татищев, чья цитата из «Муромской топографии» позволяет уловить пафос фразы «нарек ево безбожна, врага християнъска», соотнести осколки хроники: «…По долгом, жестоком сражении татара одолели русских, и князи Резанские и Пронские ушли в свои грады, а Олег так изнемог, что уже и говорить не мог. Татара, видя своих весьма много побитых, так разсвирепели, что начали людей всюду побивать и пленить с великой яростью» [Татищев, 1994, т. 3-й, с.233].

Р.Жданович
 

 

Перепечатка материалов разрешена. Ссылка на газету и сайт обязательна.
Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.