WWW.ZRD.SPB.RU

ИНТЕРЕСЫ НАРОДА - ПРЕВЫШЕ ВСЕГО! 

  Главная страница сайта  
    Новости  
  Номера газет, аудио информация, электронные версии  
  Интернет-магазин: книги почтой, подписка, электронные версии.  
  Славянская Община Санкт-Петербурга и Лен. области  
  Фотографии: демонстрации, пикеты, другие мероприятия  
 ВЫХОДИТ С АПРЕЛЯ 1991г.

ВСЕРОССИЙСКАЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА 

  Письма читателей, которые не вошли в бумажные выпуски газет  


Подвиг первого марафонца

«Радуйтесь, мы победили!», - воскликнул юноша, прибежавший с вестью от войска Мильтиада после Марафонского сражения, прежде чем пасть мертвым от истощения. 42,195 км, ставшие эталоном бега на дальнюю дистанцию, заняли у него 6 часов. Такова этиологическая легенда происхождения марафонских состязаний современных бегунов. И они немало гордятся своими достижениями, достижениями заслуженных работников шоу-бизнеса!

115 лет назад состоялись первые Олимпийские игры Нового времени, игры буржуа, расслабившихся и испытывая отдохновение от борьбы с феодалами за место под солнцем, пожелавших чем-то уподобиться античным героям. «Оказалось, что за 2 тыс. лет люди научились бегать намного лучше. Победитель пробега, греческий пастух Сатириос Луис пробежал это расстояние меньше чем за 3 часа, т.е. почти вдвое быстрее своего предка. При этом не только не умер на финише, но прожил ок.50 лет» [А.Дорохов «Серебряный бегун», 1960, с.159]. Но поводов для гордости, в действительности, у спортсменов нашего времени, пробегающих 42 км за два часа и менее, ничуть не больше, чем у артистов – играющих воинов, перед воинами всамделишными. Подвиг гонца, прибывшего с вестью в Афины, едва ли кто-либо из современных марафонцев смог бы повторить.

***

10 тыс. афинских и 1 тыс. платейских ополченцев, вдохновляемые присланным из Спарты аэдом, встретили на Марафонском поле воинов Арийского царства шаха Дария, высадившихся в Аттике. «Хоть войско афинян было значительно меньше войска персов, оно смело выступило на защиту родины. В упорном бою на Марафонской равнине персы были разбиты. Они спешно погрузились на суда и покинули Грецию», - рассказывает об этой битве школьный учебник [Коровкин «История Древнего мира», 1975, то же в современных]. Такая легенда создана была патриотической афинской историографией. Законы поэтического жанра имеют определенный канон, по которому должно повествовать о героической битве. И поскольку литература полисов, враждебных Афинам, известна плохо, персидская же до нас не дошла [известны лишь ее переводы, доступные специалистам: Б.И.Кузнецов «Древний Иран и Тибет. История религии Бон», 1998], а археологические источники – являются лишь достоянием специалистов, представления профанов ХХ1 века - не сильно ушли вперед перед представлениями толпы 2-тысячелетней давности.

Эти представления были самоочевидными для средневековых схолиастов и для историков ХУ111 – начала Х1Х века, следовавших колониальной доктрине «противостояния передовой Европы деспотической Азии». Но сколь они искусственны, можно убедиться, почитав труды греческих писателей, с персами воевавших: Эсхила, Ксенофонта. Для тех – власть Персии над Малой Азией и Архипелагом виделась законным, более того - справедливым фактом (у эллинов отсутствовало не только расовое или цивилизационное, но и общеэтническое самосознание).

Но подчиняясь антисистемной идеологии антифашистского Советско-россиянского государства (государства перманентно враждебного Арийской цивилизации) - идеологии т.наз. «антифашизма» (и, заметим, антихристианства, к персам равнодушного, но требующего прославления «еллинских язычников»), - мотивирующего распространение в псевдонаучной публицистике антиперсидских измышлений военного времени 2,5-тысячелетней давности, - они в неприкосновенности сохраняются в СССР и РФ. Меж тем, за рубежом, где древняя история до недавнего времени не была столь этнически негативистски идеологизирована, профессиональные историки давно определили суть и характер событий, нам известных из пропагандистских  школьных лубков.

В 500 г. началось восстание греческих полисов Малой Азии, федератов Персидского царя. Мотивы его не ясны историкам доднесь [см. С.Я.Лурье «История Греции», 1993, гл. 5-я]. Подать, уплачиваемая полисами в Шахскую казну не менялась с времен владычества над греками Креза Лидийского, во внутренние дела полисов сатрапы очень долго не вмешивались. Бытующее предположение о поддержке ими тиранов «вопреки воле народа» не только не находит подтверждения, но и противоречит греческой истории. Тирании в греческих городах, подобно абсолютистским монархиям в Средневековой Европе и Сталинской диктатуре в СССР, поддерживались народом, будучи формую защиты от произвола аристократии. Когда же форма их стала анахронизмом, в 490-х годах персидская администрация сместила тиранов в подвластных городах, передав власть народным собраниям [см. М.А.Дандамаев «Политическая история Ахеменидской державы», М., 1985]. Гипотезе о конкуренции с греками персидских федератов финикиян противоречат материалы археологии. Под централизованной властью шахов – напротив – с 500-х годов наблюдается экспансия ионийской керамики (и товаров, коим она служила тарой) в Сирию, вытесняя пунийцев с их рынков [см. там же]. Версия же о закрытии персами Черноморских проливов, прервавшем снабжение полисов Эгеиды дешевым причерноморским хлебом, противоречит тому факту, что закрыты они были не до, а после начала военных действий между эллинами и персами. Выиграли от этого народы России - балтские и северо-фракийские (в т.ч. и протославянские) племена, некогда заселявший больш.часть Южной и почти всю Восточную Европу [см. В.П.Кобычев «В поисках прародины славян», 1973], на которых совершали набеги и налагали дань, далеко превосходя своей техносферою, постановкой военного дела, скифы – поставляя рабов и хлеб греческим купцам. И это факт, казалось бы – единственный, должный влиять на психологическую оценку тех событий русским историком, по иронии судьбы – практически не вспоминаемый.

Но возможностей влияния на полисы Малой Азии у прото-русских народов не было.

Всего в Эгеиду хлеб поставляли три житницы Средиземноморья: Скифия, Египет и Юж.Италия (Великая Греция). О благоденствии последней достаточно говорит то, что именно там стоял город Сибарис, населенный сибаритами. Разрушившие конкурента кротонцы – чей град был основан ахейскими колонистами еще в Микенскую эпоху, тратя дары Деметры не для неги, но укрепления мышц, до установления в Спарте цетрализованного воспитания детей – воинов и атлетов (в нач. У1 в. до н.э.), брали 4\5 наград на Олимпийских играх.

Прекращение подвоза хлеба из Скифии и Египта сказочно обогатило велико-греческих колонистов, выразителем интересов которых был Коринф (экономическая столица Пелопонесского союза, при военном руководстве Спарты). Это рабочая гипотеза, относящаяся к предыстории событий, и потому здесь она не развивается, за недостатком фактов, и мы пишем об ином.

Отметим лишь. Польско-русский ученый Тадеуш Зелинский [«Из жизни идей», неск. изд., есть репринт] указывал в свое время на политическую роль Дельфийского жречества, формировавшего эллинскую культуру в У11 – У1 веках до н.э., отражаемую в поэзии Стесихора, до эпохи Эсхила. Для нашего времени она не находит подтверждения. Дельфы – поддержали персидского Шаха, подобно тому, как прежде они поддерживали Лидийского царя. Спарта же, в других вопросах вдохновляемая Дельфийской религией, не только примкнула к эллинскому союзу, но и возглавила его. И говорить скорее можно о власти над Элладской метрополией в это время тайного ордена Пифагорейцев, о деятельности которого известно, преимущественно, на Южно-италийском материале. Можно привлечь и некоторые материалы изобразительного искусства. В Коринфе, подобно о.Кипру, почиталась Афродита. Но если Афродита Кипрская была традиционной богиней-покровительницей эллинских полисов, потому, например, подобно Иштар, изображалась с копьем и в доспехах, то иконография континентальной эллинской Афродиты, строго говоря, уникальна. По сути - это единственное эллинское женское божество, изображаемое сексуально-акцентуированно, подобно изображениям на картинах Рубенса. Чуждость этому эллинской иконографии выражается не только в изображениях богинь-девственниц. «…Древнегреческие статуэтки с изображением трех харит иллюстрируют сексуально слабо акцентуированный тип. …В греческой мифологии хариты – это богини веселья и радости жизни, олицетворение женской привлекательности и изящества. Т.обр., сексуально слабая акцентуировка в физическом облике еще не означает ослабления полового влечения» [Д.Г.Рохлин «Болезни древних людей», 1965, с.40]. Причины подобного акцента греческой иконографии, стоящие за этим представления (в отличье от, допустим литературы), искусствоведением не раскрываются и не исследуются. Хоть мы и живем в «постхристианскую» эпоху, должную, казалось бы, расширить взгляд исследователя, ранее прикованный к «обратной» перспективе манихео-христианских картин, исследование античной иконографии ныне, по глубине осмысления, по-прежнему не выходит за пределы рекламы музейных выставок. Иконоборчество – враждебность к реалистическому изображению (и его исследованию, вниманию к нему) в иудео-постхристианском обществе никуда не исчезла! Но они (причины акцента) есть, - вероятно достаточно глубокие, учитывая уровень мастерства греческих ваятелей и разработанность их канона. И исключением стала иконография именно богини-покровительницы Коринфа, - о стоящих за чем мотивах идейного, идейно-исторического и психологического свойства, мы можем пока лишь гадать…

***

Афины тогда, в 500 г. до н.э. уклонились от решительной поддержки родичей-ионян, лишь послав им в помощь небольшую эскадру из 25 триер. Располагая осадной техникой и кораблями египтян и финикиян (на борт которых сажалась корабельная полиция - из иранцев-стрелков, издалека расстреливавших гребцов на открытых палубах греческих кораблей), персы тогда легко подавили восстание в Эгейском архипелаге. И теперь, в планах царя Дария появилась карательная экспедиция в Элладу.

Спарта – дорийский полис, как и дорийские полисы Малоазийского побережья (напр. родина Геродота Галикарнас), не участвовали в выступлении ионян, - в труде Геродота рисуемых как бездумные авантюристы. Тем не менее, было известно, что после провала Скифского похода Дария, в Лакедемон прибывало посольство скифов - с предложением союза против Персии и совместного похода для раздела её малоазиатских владений. За спиной Скифской державы царя Идантирса находился Хорезм, управляемый потомками Сиявуша [С.П.Тостов «По следам ДревнеХорезмийской цивилизации», 1949], – политический центр скифских народов, в войне с которыми, согласно восточным – санскритским и тибетским документам погибли как минимум два персидских царя – Кир Великий и впоследствии Дарий 1-й [Кузнецов, с.с. 55-63]. О лучшей осведомленности авторов ориентальных текстов, не смотря на их переводное происхождение, сравнительно с классическими, имеются свидетельства [см. Л.Н.Гумилев, Б.И.Кузнецов, «Две традиции древнетибетской картографии», Вестник ЛГУ, №24, вып.4-й, 1969, есть в и-нет]. Возможно что ожесточенные войны Ирана с Тураном, описываемые Фирдоуси, не вполне ясные нам - учитывая равное арийство и равно приписываемое героям оных заратустрианство [фарсийский туранец Пиран, 1-й тесть Сиявуша – это Йошт Фрияна авестийской и пехлевийской апологетической литературы], отражали реалии власти первых шах-ан-шахов Ахеменидов (вторжения в Персию и ответные походы за Амударью для Сасанидской эпохи единичны) – схватившихся с северо-иранскими противниками, тогда враждебными деспотическому имперскому универсализму и заратустрианской семитической спекуляции.

Для дальнейшей войны требовался спокойный тыл на театре военных действий, близком к Кавказским проходам [где в то время Дарием организуются две новых сатрапии, исходя из чисто военных соображений: Б,И.Тураев «История Древнего Востока», т. 2-й]. И в 492 г. до н.э. в Афины и Спарту направляются персидские посольства - с требованием «земли и воды» (т.е. признания власти шаха).

Спартанцы, чьи законы запрещали подчинение иноземцам, обладая хорошим чувством юмора (и возможно зная, как авестийский первопредок Трита был брошен в колодец [см. «Мифы народов мира», т. 2-й]), послов закопали в колодце со словами: «возьмите». Афинские торгаши не были столь принципиальны. Тем не менее, ввиду шедшей в Афинах борьбы партий, послы добились того лишь, что их сбросили со скалы в море. И теперь, т.к. по персидскому закону служители «друджа» (лжи) – убийцы парламентеров должны караться, в Аттике высадилась карательная экспедиция Датиса и Артаферна.

Числа персидских воинств, называемые греческой историографией и унаследованные историографией советской, вполне легендарны. Например, «6-миллионное» согласно Геродоту войско (писателем-фантастом А.Балабухой «уменьшенное» до 200 тыс.), приведенное в 482 г. в Элладу Ксерксом, перед Платейским сражением, на что обратил внимание Дорн [см. Дандамаев], стояло на поле, где могли бы разместиться лагеря от 11 до 14 римских легионов – размещавшихся всегда предельно компактно, состоявших лишь из пехоты, насчитывая по 3,5-4,5 тыс. человек. Больше оно, надо пояснить, и не могло быть, ибо после резни аристократов, проведенной по всей стране еврейским окружением шаха [см. Кузнецов, гл. 3-я], персы элементарно не имели командного состава войска. Практически, как указывает Ганс Дельбрюк, большинство сражений Греко-персидских войск шло при численном превосходстве греков: компенсировавших им превосходство персидской техносферы – техносферы бюрократического государства, над примитивной техникой полисов.

Положение антиперсидской партии в Афинах в 490-х было непрочным, и расчет Дария строился на политический переворот. Историки исчисляют величину персидского войска едва в неск. тыс. человек. Опасность грекам представляли стрелки из лука и латная конница на сильных среднеазиатских лошадях (в Европе таких не было) – способных нести конский доспех и всадника в доспехе, способная протаранить боевой порядок фаланги.

Современный спортивный лук требует ок. 20 кг усилия. Древние сложно-составные луки нам скорее бы напомнили автомобильную рессору. Их мощность достигала 50-80 кг, при массе до 20-30 кг (удерживаемой на вытянутой руке!). Это пример для подражания современным спортсменам, не столько в стрельбе из лука, сколько в упражнениях с гирями… Как показывают изображения стрелков, тетива ими отводилась двумя - самыми негибкими – средним и безымянным пальцами, большой и указательный – служили для ровного удержания стрелы на тетиве.

В Ольвии археологами найдена плита с декретом в честь победителя состязаний стрелков, стрелявших на дальность. В не самых умелых руках – руках эллинского колониста (колонисты перенимали варварскую техносферу, в Элладе известную во времена Одиссея, но забытую после низвержения аристократов) лук иранского типа бросил стрелу на 520 метров. Персидские стрелки, тренируясь с детства, к 40-45 годам достигали совершенства – выпуская в минуту более десятка стрел на тысячу шагов, с сотни шагов «вкладывая» их точно в кольцо мишени. Стрелы пробивали доспех и щит (это показывают греческие рисунки, где запечатлен эффект выстрела). И в сражениях восставших с персами в Малой Азии, их фаланги были расстреляны стрелками – подобно тому, как в Средние века баталии шотландских копьеносцев издалека расстреливались валлийскими стрелками Британских королей.

Персидские транспортные суда наряду с пехотой переправили в Аттику и верховых лошадей – вместе с всадниками. Всё это учел афинский стратег Мильтиад, участвовавший в Скифском походе Дария и знавший персидскую тактику. Пешим греческим войском он закрыл в горах выходы с Марафонской равнины, где конница и стрелки (для прицельной стрельбы строящиеся разомкнуто и не глубоко) не могли развернуться. И персидские полководцы отказались от атаки, в ночное время скрытно погрузившись на суда и двинувшись морем в обход греков. Планировали они высадиться непосредственно перед городом, где сторонники обещали открыть ворота. На Марафоне оставалась лишь лагерная прислуга и сторожевое охранение. Это установлено историками, ибо среди греческих трофеев, доставшихся после взятия персидского лагеря (включая 7 стоявших у берега кораблей), не оказалось ни персидских лошадей, ни (в случае, если, допустим, персы имели время заколоть породных коней) дорогой восточной конской сбруи и доспехов.

Поддерживая связь посредством оптических сигналов, Мильтиад, имевший лазутчиков в персидском лагере – в лице ионийских федератов персов, служивших на флоте, узнал об этом своевременно. И действовал он решительно и грамотно. Тяжеловооруженное войско, каким было войско персидское, становится небоеспособно, лишившись обозов. И не тратя время на соревнование в «беге к городу», стратег вывел воинов на равнину, бегом преодолев простреливаемое поле, атаковав персидский лагерь. Начальники, остававшиеся в оном, не растерялись, и конница среднеазиатских скифов, несшая охрану, была брошена навстречу грекам, прорвав растянутый (лишь 2-3 ряда) центр греческого войска и изрубив шедших позади гоплитов рабов, выносивших раненых. Но фланговые колонны не растерялись, а продолжили атаку, «зажав» персов, оттеснив легкую конницу к болоту, где та не могла маневрировать. В отличье от полевых воинов, вооруженных двумя – тяжелым и легким луками (тетиву и луковище тяжелого лука берегли и на малой дистанции, по небронированной цели - стреляли из легкого), обозники имели только последний (отличный от боевых, как пистолет ТТ отличается от винтовки). И они афинскими гоплитами были успешно переколоты. Отметить при этом следует дисциплину фалангитов – не потерявших взаимодействия, не кинувшихся грабить лагерь. Ганс Дельбрюк в «Истории военного искусства» [т. 3-й] отмечает что пешим, сравнимым с феодальным войском – с рыцарской конницей, способным выдержать ее атаку не обратившись в бегство, по своей боевым возможностям могло быть лишь античное войско – собрание граждан, ополчение полисного образца. Здесь же – в части дисциплины оно далеко превосходило не только феодальную средневековую пехоту, но и феодальную конницу. 18 летний возраст призыва – это, пожалуй, единственное, что роднит с ним советскую, а теперь – россиянскую армию, призывной возраст каковой устанавливался по античному образцу!..

С известием об успехе и был послан в Афины гонец – с известием что тылов персидского десанта больше не существует, и даже подняв мятеж, сторонники изгнанных тиранов Писистратидов, нашедших прибежище в Иране, ничего не добьются. Что поддерживающая их экспедиция им не поможет: из регулярной армии она превратилась в небольшую группу спортсменов – сильных руками и ляжками, но ничтожных как войско… Как воин, выполняющий задание в боевой обстановке, после горячки нескольких часов боя, он бежал не в трусах - как бегают современные «марафонцы», а в полном вооружении – у греков весившем 36 кг. В шлеме и нагруднике, со щитом и копьем, готовый пустить их в ход, если враги высадятся между Марафоном и Афинами, преградив путь.

Этот путь занял 6 часов, но прибежал он прежде, чем известия о вышедших в море транспортных персидских кораблях, медленно гребущих вдоль изрезанного греческого побережья, достигли сторонников персов. За ним, растянутой на марш-броске колонной, в Афины стали втягиваться победители, упредив Датиса и Артаферна.

Так окончилось Марафонское сражение. История иных известных битв – при Фермопилах, Саламине, Платеях искажена пропагандистской нашей «историографией» не менее, но о них отдельно.

Р.Жданович

 

Перепечатка материалов разрешена. Ссылка на газету и сайт обязательна.
Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.
© За Русское Дело.